Точных документальных и печатных источников о времени возникновения с.
Арефино пока не найдено. Нет также данных, откуда появилось это
название. Но имеются сведения, что на территории нынешнего села до
революции 1917 года в официальных книгах и списках населенных пунктов
того времени числилось 3 отдельных населенных пункта:
- погост Зяблицкий,
- село Арефино,
- слобода Заидомская, находящаяся за речкой Идомкой.
(Такое название эта речка, перепруженная в 1960-64 г.г. двумя прудами - Озяблицким и Арефинским, имеет до сего времени.)
КО3ЬМA МИНИН В ПОГОСТЕ
В 1609 году во время освободительного похода против поляков
Нижегородского воеводы Алябьева на Муром и Владимир, около Погоста был
кратковременный бой с поляками. Русский отряд возглавлял Кузьма Минин.
Об этом рассказано горьковским писателем В. Костылевым в романе "Кузьма
Минин" (В. Костылев. Избранные сочинения, т. З, стр. 21-24; Горьковское
областное издательство, 1951 г.):
«…По всем дорогам от Москвы разбрелись шайки сапегивцев (солдаты
отряда Яна Сапеги, в сущности - бандиты, грабители), Лисовского и
других панов атаманов, а также тушинские князьки, разбитые под Москвой.
Многие из них пытались захватить Нижний Новгород, он был лакомой
приманкой для польских и тyшинских атаманов (Тyшинские атаманы - князья
и дворяне, перешедшие к агенту Польши - Лжедмитрию II). Еще при Василии
Шуйском они пытались овладеть им, но всякий раз под натиском
нижегородцев отступали, но от деревень и посадов оставались лишь одни
угли и обгорелые трупы.
Однажды под вечер на Муромских путях к Нижнему, в селе Погост,
произошел великий переполох. Прибежали две женщины к старосте,
закричали в голос. Оказалось, они видели в лесу многих польских
всадников, пробиравшихся к Погосту. Жители села стали молиться,
приготовившись к неминуемой гибели. Некоторые из них, укутав в овчины
детей, убежали в лес. Остальные решили: что в лесу умереть от голодной
смерти, что от руки разбойников - все одно. Но случилось не так, как
думали погостовцы. Едва паны вошли в село, на них стремительно
накинулась толпа неизвестных всадников, выскочивших из леса. Замелькали
мечи, сабли. С гневными выкриками врубились в гущу поляков разъяренные
витязи. Погостовская улица огласилась криками людей, лязганьем железа.
На снегу валялись убитые; тут же в судорогах корчились раненые. Лужи
крови темнели около дороги. Куда девалась спесь панов и немецких
латников, каждый из них стремился ускакать прочь. Из-за деревьев на них
неожиданно нападали погостовские жители, вилами и дубинками они валили
беглецов с коней, не пропуская ни одного всадника.
Во время этой неожиданной сечи своей храбростью среди нападавших
особенно выделялся великан-бронник. Одет он был в дорогую мелкотканную
кольчугу поверх обыкновенного оходня (верхняя одежда наподобие
кафтана), на голове - круглая железная стрелецкая шапка с наушниками,
вместо сапог он был обут в новенькие крестьянские лапти. Теперь, после
боя, он был похож скорее на мирного крестьянина, нежели на воина, так
добродушно с лукавой улыбкой смотрели его черные глаза на обступивших
его погостовских жителей. Спокойно и с наивным довольством, поглаживая
бороду, оглядел он землю, усеянную убитыми и ранеными, вздохнул,
покачал головой, как будто говоря: "Э-эх, люди! Сами же на рожон
полезли"... Снял шапку, обтер потное лицо и перекрестился...
«Возблагодарим, братцы Господа Бога, что помог нам. Помолимся о душах
убиенных»... Стоящие близ его ратники тоже сняли шлема и в глубоком
молчании осенили себя крестом. Повылезли из своих нор старики и
старухи, собрались и те, что гонялись за врагами по околицам. Молча
вздыхали, молились, говорить не хотелось.
- Коней ловитя! - сдвинув брови, строго крикнул великан толпе.
Пригодятся. Одежонку со шляхты, прости Господи, тоже поснимайте, а
убиенных наших и шляхов с молитвой предайте земле... Хотя и
неправославные, однако, они подобие божье. Бог им судья.
Погостовцы поняли, что этот человек среди ратников старший; его все
слушают, а особенно два молодых воина, которые все время держались
около него. И ночевать он устроился с ними в одной избе, у старосты.
Здесь он долго беседовал с теми двумя приближенными к нему воинами.
Семья старосты слышала, как он говорил им: «Ты, Родион Мосеев, и ты
Роман Пахомов не торопитесь из Москвы. Выполните по совести приказ
нижегородцев. Разумейте все... И у Гермоина, патриарха побывайте - у
земляка нашего. Буянова навестите. К весне я вернусь в Нижний, там
сойдемся, а вы уж побудьте в Москве, обживитесь, разведайте обо всем».
Мосеев и Пахомов дали клятву исполнить наказ в точности, называя
своего собеседника Кузьмой Миничем. «Давно бы мне надо домой - со
вздохом сказал он, - да вот видишь, не приходится. Да как уйдёшь-то?
Вон сегодня что было! Из Мурома выбили супостатов, а они по деревням
промышлять начали. Никак не угонишься за ними!» Он рассказал хозяевам
дома, что нижегородские люди давно уже обороняют свой город. «Как ни
трудно приходилось нижегородцам, все же отстояли, - никому не удалось
овладеть Нижним. В соседних уездах нет-нет, да появятся шайки. Нужно и
с ними покончить. Однако добрые люди, - задумчиво барабаня пальцами по
столу, произнес Кузьма, - Нижний Новгород еще не Русь. Не прискорбно
ли: первопрестольная в руках злодеев! Можно ли успокоиться на
благоденствии Нижнего, коли полземли русской в кабале у панов. Кузьма
Минин назвал Родиона Мосеева и Романа Пахомова «очами и ушами
нижегородцев». Расстались на заре. Все население погоста еще спало,
когда Кузьма и странники вышли за ворота».
Почти сто лет прошло с тех пор, как Кузьма Минин был забыт романовской
династией и боярством. Весной 1695г. в Нижний Новгород, для постройки
флота, прибыл Петр Первый. Прибыв в Нижний, он прежде всего спросил:
где похоронен Минин? С великим трудом местные власти разыскали могилу
героя. Петр Первый распорядился немедленно торжественно перенести прах
Минина в Нижегородский кремль и похоронить его с почестями в
усыпальнице Спасо - Преображенского собора. Когда это было сделано, он
опустился на колени перед гробницей, сказав: «Здесь лежит спаситель
России».
Эти слова Петр 1 и велел написать на гробнице Минина.
Источник: http://arefino.com |